Собкор «СБ» по Могилевской области решила выяснить, как работают защитные предписания, ведь в каждом регионе — своя специфика.

В семье не без урода

Так бывает: человек хороший, а жизнь не удалась. Могилевчанке Валентине Ивановне Красновой скоро 71 год. Всю жизнь проработала на заводе. На пенсии пошла посудомойкой. Недавно, правда, пришлось уволиться — прямо на рабочем месте стало плохо, упала в обморок. «Скорая», больница... Сын, ради которого всю жизнь пахала, себя не жалея, не навещал. Анатолию за сорок. Клещ, а не человек: как присосался, так и тянет из матери и деньги, и кровь. Та его одевает, кормит, а он ей, чуть что не так, — физическое замечание.

Валентина Ивановна, с которой я познакомилась в опорном пункте Октябрьского РОВД Могилева, вспоминает:

— Так все хорошо начиналось. Муж в свое время в Ираке работал. Квартиру 4–комнатную купили. С расчетом, что дочке останется. Потом дом — для сына. Дочь умерла, не дожив двух недель до 18–летия. Отказали почки. Несколько лет назад у мужа обнаружили рак. Думала, вырастет сын, будет мне на старости лет опорой. Вырос — схватил за шею: «Убью — богатым наследником стану — четырехкомнатная квартира и дом мне достанутся».

Анатолия забрали в изолятор временного содержания, запретили в течение пяти суток появляться у матери, звонить, слать эсэмэски.

Старший участковый Октябрьского РОВД Могилева Сергей Михеев показывает мне то самое защитное предписание:

— Как правило, на семейных дебоширов этот документ действует отрезвляюще. Ведь большинство из них еще не достигли дна: боятся потерять семью и работу. Анатолий, увы, не из их числа. Судимый запойный тунеядец, сидящий у матери на шее. Отправим его в ЛТП.

Валентина Ивановна кодировала сына не раз. Работу ему находила. Он работал — до первой получки. Потом — кража, суд, тюрьма:

— Спрашиваю у него, когда трезвый: чего, сынок, тебе не хватает? Голову опустит и молчит. Вроде без слов кается. Но стоит капле за воротник упасть, звереет снова. Жена у него была, дочь Дина уже взрослая. Но он никогда не платил алименты. Квартиру в притон превратил: вещи вынес, на те, что остались, взглянуть страшно. И жить там с ним страшно тоже. Но стоит мне на время в дом переехать, он то пожар устроит, то газ закрыть забудет. Так и мучаюсь. Друзья советуют продать квартиру, дом и бежать подальше от сыночка. Я бы рада — вся пенсия уходит на оплату коммунальных за жилье. Хотела обменять 4–комнатную квартиру на 1–комнатную — для сына. А на дом оформить дарственную — на внучку. Но Толик против...

Близкие нелюди

Семейных «боксеров», проживающих на его территории, старший участковый инспектор Михеев знает по имени и в лицо.

28–летний Александр Казаков — непьющий. Но дома цеплялся ко всему: то суп жена холодный подала, то рубашку плохо отутюжила. Крики, оскорбления, угрозы... Жена долго терпела молча, но однажды устала — вызвала милицию. Александру популярно объяснили: за психологическое насилие тоже придется отвечать. Вынесли защитное предписание: поживи пять дней отдельно от жены и детей. Пришлось самому себе и готовить, и утюжить. Так сказать, почувствовал разницу, притих.

Заместитель начальника управления охраны правопорядка и профилактики УВД Могилевского облисполкома Александр Петрусевич рассуждает вслух:

— Еще недавно у милиции было не так много способов борьбы с семейными дебоширами. По сути, мы могли привлечь их к ответственности только после того, как они ударят супругу или ребенка. Работала еще статья «Мелкое хулиганство». Но уточню — «хулиганство в общественном месте». То есть пьяного скандалиста с улицы забрать могли, но — не из его собственной квартиры. Там он чувствовал себя вольготно. Дескать, хозяин, что хочу, то ворочу. Теперь эти тираны знают: даже за угрозы их могут попросить с вещами на выход. Пусть на несколько суток, на месяц, но все же... Не дошло с первого раза — дойдет со второго. Жителю Быховского района запретили появляться дома месяц. Нарушил — оштрафовали на 3 миллиона рублей. Желание учинить жене очередной скандал мигом пропало. Понял: себе дороже. «Защитное предписание» — это как шоковая терапия для мужиков, которым еще есть что терять. А таких — большинство. Проблема домашнего насилия перестает быть «кухонной». Матери, жены, дочери в страхе не прячутся по родным, друзьям или в кризисном центре. Центры для жертв насилия, наверное, нужны. И все же ситуация, когда из проблемной семьи уходили жертвы, а дебоширы оставались дома, — парадоксальная. Наказание должен нести тот, кто его заслуживает.

Сына Валентины Ивановны задержали. Отправили на год в ЛТП. Существенная передышка для несчастной матери. За это время, глядишь, ей удастся решить вопрос с квартирой. А главное — у человека появилась надежда, что на старости лет она сможет жить спокойно.

Кстати

Сейчас в стране проходит республиканская акция «Быт». Основная цель — профилактика асоциального поведения в семье. Будет активизирована работа по изоляции хронических алкоголиков в ЛТП, лишению родительских прав. Милиция совместно с сотрудниками отделов соцзащиты, образования, здравоохранения проведет рейды по семьям, где дети находятся в социально опасном положении. Проблема семейного насилия — одна из самых актуальных. В этом году в стране зарегистрировано 122 убийства и 243 факта умышленного причинения тяжких телесных повреждений, совершенных в отношении близких. Например, только в Бобруйске с начала года — уже более 60 подобных преступлений.

Ольга Кисляк, «Советская Белоруссия»