Скорбный ангел, молитвенно сложивший ладошки, смотрел будто бы с укором. Он чудом уцелел на полуразрушенном памятнике, который не пощадили ни время, ни люди. От надписи на серой плите осталась лишь пара неразборчивых букв. А могильный холмик уже давно сровнялся с землей. Был человек — и нет его. Даже имени не осталось. Одному Богу известно, как его звали. Богу и скорбящему на его могиле ангелу.

В России уже 20 лет работает программа «Некрополь», делаются копии старинных надгробий и размещаются в Интернете. По ним потомки находят своих предков, восстанавливают родословные. В Беларуси, к сожалению, такой программы нет. Да и серьезно старинными захоронениями никто не занимался. Ту работу, которую проделали девятиклассница 34­й могилевской школы Диана Морозова и третьеклассник 3­й гимназии Максим Беляев под руководством своих научных руководителей — завуча СШ№ 34 Галины Беляевой и учительницы начальных классов гимназии № 3 Ирины Коноплицкой, можно считать новаторской. И это подтвердили могилевские эксперты: исследовательскую работу в Октябрьском районе признали лучшей.

В Могилеве периодически тему «старинных захоронений 19 — начала 20 века» поднимали, но у ребят и их учителей хватило энтузиазма сдвинуть дело с мертвой точки. Труд и в самом деле впечатляет. Большая часть исследовательской работы — фотографии старинных надгробий. За полгода обследовано 6 кладбищ— Успенское, Машековское, Еврейское, Польское, Карабановское, Воскресенское, составлена опись 292 могил. Все захоронения классифицированы по времени, половому и возрастному признаку, предпочтению в оформлении могил. Сделана оценка сохранности памятников, составлены списки именных надгробий, указаны и неидентифицированные могилы. Работу оценили даже на международной школьной конференции в Новосибирске. Когда она обсуждалась на форуме в Интернете, в 34­ю школу обратилась жительница Смоленска: а есть ли среди захоронений могилы ее предков? К сожалению, сокрушаются исследователи, пока не смогли ей ничем помочь. Надгробие либо не сохранилось, либо было уничтожено.

«Мы читали надписи, узнавали новые факты из прошлого Могилева, знакомились с интересными людьми — работа нас захватила полностью, — рассказала Диана Морозова. — Я даже не могла предположить, сколько информации можно почерпнуть, рассматривая старинные надгробия. Мы даже отыскали двух предков Максима, о которых он не знал».

История о том, что на Машековском кладбище захоронен младенец Александр Пушкин, в Могилеве известна. Но одно дело услышать, а другое — увидеть. Оказалось, такая могила действительно есть, но надгробие сломано. На одной его части написано: «Здесь покоится прах помещицы Александры Игнатьевны, урожденной Ладо Клодницкой Констовичевой». Может, она и была матерью могилевского Пушкина?

Выяснилось, что у нашего земляка, тайного советника Константина Шалыгина, который умер на Кубе в 1902 году, вообще ... 3 могилы. В Могилеве он похоронен с матерью на Воскресенском кладбище, с отцом — на Машековском, а на кладбище неподалеку от Шклова — с сестрой. Ребята вместе со своими руководителями предполагают, что тело было кремировано, а прах поместили в каждую из могил.

А вот Соборное кладбище, которое когда-то считалось дворянским, утрачено для потомков — его снесли в 60­е годы в связи с перепланировкой города. Находилось оно как раз неподалеку от нынешнего торгового центра «Панорама», сегодня на этом месте разбит сквер. По бывшему Соборному сегодня неспешно прогуливаются мамы с колясками, отдыхают на скамейках старики, носятся наперегонки неугомонные мальчишки. О том, что под аккуратно уложенной плиточкой покоится прах мертвых, многим ведь невдомек. Перед тем, как пустить кладбище под бульдозер, никто даже не подумал списать надписи с надгробий, чтобы вместе с могилами не исчезли и имена. «Нам бы очень помогли родственники тех, кто здесь был захоронен, — надеется на помощь Галина Беляева. — Если бы нам прислали эти сведения, мы смогли б разместить эти имена на сайте. Хотелось бы восстановить фамилии ушедших людей».

Учительнице и ребятам повезло встретить пожилого мужчину, который рассказал удивительную историю об одном из захоронений Соборного кладбища. Оказывается, на том месте, где сегодня находится овощной магазин, когда-то располагалась могила генерала. И каждый год в день поминовения усопших его потомки приезжают в Могилев и ставят на ступени бетонной лестницы лампадку и рюмочки. «Может, им записку оставить, чтобы перезвонили», — шутят исследователи.

Рассказывают, что когда уничтожили Соборное кладбище, все надгробия свалили в кучу, а потом вывезли к Польскому кладбищу. «Вероятно, поэтому сегодня здесь встречаются старинные памятники со сколотыми надписями на более поздних могилах», — предполагает Галина Беляева.

Самое старинное в Могилеве захоронение находится на Успенском кладбище. Оно датируется 16–17 веками и принадлежит предположительно роду Воловичей. Его обнесли деревянным заборчиком, установили табличку с надписью «историко­архитектурная ценность» и — отряхнули руки. Если сравнить фотографию надгробия 2­летней давности и нынешнюю, то видно, как оно расползается. Максимум 2-3 года, и его трудно уже будет спасти.

То же самое происходит со склепом рода Жуковских на Польском кладбище. Его обнесли лесами, сверху сделали крышу, но от косого дождя это не спасает.

Есть памятники — произведения искусства. На Польском кладбище находится уникальнейшее надгробие князю Владимиру Техановецкому. Скорбящую женщину изображала жена князя. А надгробие сделал известный скульптор Пюс Велонский. Подобных памятников на территории бывшего Советского Союза нет. Но в начале 2000­х с могилы князя исчез крест и медальон с фотографией. А с надгробия его жены Александрины сняли крест и скульптурное изображение в виде свитка. Из-за кладбищенских вандалов невозможно установить, как выглядели некоторые другие старинные надгробия.

Расшифровать надписи на еврейских памятниках, которые сделаны на иврите, исследователям помогла могилевский краевед Ида Шендерович.

Бутылки, мусор на кладбищах — обычное дело. «На Успенском нам пришлось разгребать целую свалку, чтобы прочитать имя человека, — говорит Галина Беляева. — Надгробие упало, и с ближайших могил тут же стали сгребать на него листву и мусор. А похоронен, как выяснилось, статский советник Михаил Иванович Монтлевич. А сколько надгробий, на которых уже ничего не прочтешь».

Город растет, и на месте бывших захоронений появляются высотные дома, дорожные магистрали. Говорят, что когда сносили часть кладбища по бульвару Непокоренных, люди за ночь успевали насыпать свежие могилы и положить цветы. А днем вся эта память вновь шла под снос.

Диана с Максимом заверяют, что раньше не задумывались, как надо вести себя на кладбищах. Да и бывали там раз в год, вместе с родителями на Радуницу. А сейчас поняли, что этого мало. И уважать мертвых нужно не меньше, чем живых. Поэтому прежде чем прикоснуться к могильной плите, просили прощения у мертвых. Ведь это вторжение на их личную территорию.

«На кладбище нельзя смеяться, жевать конфеты — этим мы можем оскорбить умерших, — говорит Максим. — И с могил ничего нельзя брать. Между умершими и живыми существует невидимая связь, а, разрушая могилы, мы ее обрываем. Странно, что люди этого не понимают. Топчут цветы, срывают кресты, обрисовывают надгробия. Почему они не задумываются, что это им в будущем аукнется?».

Для Максима это первая научно-исследовательская работа. Диана же человек опытный, в прошлом году она защитила работу по белорусскому языку. А недавно стала победителем областной олимпиады по этому предмету.v «Наш тандем вообще необычный, — улыбается Галина Беляева. — Во-первых, в работе выступают 2 автора и 2 научных руководителя. Это плюс, так как можно было посоветоваться между собой, поделиться мнениями. В отличие от Максима, Диана знает, как презентовать работу, как защищать. И она лучше объяснит это ребенку, чем взрослый. Во-вторых, это межшкольное исследование, первый совместный опыт. Бывает, что „ленинцы“ с „октябрятами“ соревнуются: у кого дипломов больше. А здесь мы выступаем не конкурентами, а сотрудниками. Да и работа сама по себе необычная. Школьники впервые затрагивают такую серьезную тему. Ребята тоже испытывают колоссальное удовлетворение. Польза от их труда очевидна. Ведь пройдет время, старые кладбища снесут, построят новые, и это будет удар по истории, по нашим корням. Сейчас пока все можно увидеть вживую, а потом только на фото. Мы установили 39 семейных захоронений. Некоторые из них принадлежат знаменитым могилевским семействам — Гортынских, Жуковских, Сеножацких, Техановецких. У нас набралось столько сведений, что они не вместились в рамки обычной исследовательской работы. Будем продолжать изучать захоронения, чтобы всю эту очень важную и ценную информацию разместить потом в Интернете».

Любопытно

В начале 19 века могилевчане заказывали надгробия из чугуна, а во второй половине этого же века и начале 20 — из гранита и мрамора.

В дореволюционном Могилеве существовало 7 основных типов надгробий: скалка (бесформенная глыба с отполированным боком для надписи), обелиск, увенчанный крестом, вертикальная плита с гладким фронтальным боком, горизонтальная плита из гранита или чугуна, кованый крест, склеп.

Серия публикаций «Тайны некрополя Могилевщины» будет продолжена. Речь пойдет не только о старинных захоронениях Могилева, но и всей области. Если у вас есть интересная информация на этот счет, звоните, пишите. Наш контактный телефон в Могилеве 8 (0222) 32­71­44. Сохраним историю края вместе.

«Могилевская правда»